Настоящая статья представляет собой переработанную специально для "Вестника" главу "The 9th Meeting of the Pirogov Society" докторской диссертации автора "The history of homeopathy in the Russian Empire until World War I, as compared with other European countries and the USA: similarities and discrepancies", Иерусалим, 1999.

Дореволюционная российская врачебная профессия не имела единой организации, которая могла бы официально говорить от ее имени, такой как Американская медицинская ассоциация (American Medical Association) в США или Королевская коллегия врачей (Royal College of Physicians) в Великобритании. Тем не менее Общество русских врачей в память Н. И. Пирогова, оно же Пироговское общество, созданное в 1881 г. по случаю 50-летнего юбилея научной деятельности прославленного русского хирурга, с полным правом говорило языком постановлений своих съездов от имени если и не всех российских врачей, то их подавляющего большинства по крайней мере. Чтобы понять, как и почему гомеопатия оказалась предметом критики IX съезда Пироговского общества, состоявшегося в начале января 1904 г., надо сделать небольшой экскурс в историю событий, этому предшествовавших.

С конца 1820-х гг. гомеопатия критиковалась представителями ортодоксальной российской медицины — иногда более энергично, иногда менее, но всегда в одном и том же откровенно враждебном духе. Пока до 1880-х гг. гомеопатическая практика была сосредоточена исключительно в нескольких крупных российских городах, опираясь на несколько десятков врачей, многие из которых к тому же были приезжими немцами, и на пару-тройку гомеопатических аптек, она не вызывала серьезного беспокойства российских врачей. Гомеопатия не была конкурентом на врачебном рынке. Но с созданием Санкт-Петербургского общества последователей гомеопатии в 1881 г., развившего бурную организационную деятельность, картина начала постепенно меняться. Общество вкладывало большие деньги в пропаганду гомеопатии, и результаты скоро начали сказываться. Это уже не могло не вызвать тревогу у наиболее прозорливых аллопатов. На II Съезде русских врачей в 1887 г. д-р Л. Эберман предложил обратиться ко всем медицинским факультетам российских университетов с просьбой высказать их мнение о гомеопатии, и если оно окажется отрицательным, то обратиться к правительству с просьбой запретить гомеопатию. Однако общая обстановка пока что оставалась довольно благодушной. Эберману указали, что научная медицина развивается семимильными шагами, а потому в свете научного прогресса гомеопатия и иные виды знахарства скоро исчезнут сами по себе. Врачам же следует вести просветительную работу среди населения, ускоряя приход того времени, когда вся "ненаучная" медицина уступит место исключительно "научной"¹.

История повторилась и в 1893 г. Известный противник гомеопатии, автор нескольких антигомеопатических памфлетов д-р А. Лозинский призвал оргкомитет 5-го Пироговского съезда "не молчать о гомеопатии" и просил дать ему возможность выступить с докладом. Это предложение было отвергнуто как "не соответствующее целям съезда"².

Однако 1890-е гг. показали, что гомеопатия не только не собирается растаять под палящими лучами научного прогресса, как предполагалось аллопатами, но наоборот, все более укрепляет свои позиции в российском государстве. Открывались одно за другим гомеопатические общества и аптеки, увеличивалось число врачей, практикующих гомеопатию. Особенно активную поддержку оказывало гомеопатии духовенство. Высокопоставленное "черное" духовенство активно участвовало в деятельности гомеопатических обществ и призывало "белых" собратьев практиковать этот метод лечения; последние следовали этим рекомендациям и становились убежденными гомеопатами. В гомеопатической периодике того времени очень часто можно видеть публикации сельских священников, которые делились своим опытом успешного лечения прихожан гомеопатическими средствами. Все это имело огромное влияние.

Но мало того. Первые признаки разброда и шатаний появились уже и в российской медицинской верхушке. Бывший секретарь Русского Пироговского хирургического общества и консультант Императорского клинического института Великой княжны Елены Павловны (ныне Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования) хирург Александр Зеленков (1850—1914) открыто объявил о своем разрыве с аллопатией и переходе в гомеопатию. В 1900 г. он выпустил брошюру "Об основном принципе лекарственной терапии", в которой демонстрировал преимущества гомеопатического лечения над аллопатическим.

Видный русский клиницист Эдуард Эйхвальд (1837—1889), хотя и оставаясь, с его собственных слов, противником гомеопатии, в своих воскресных лекциях, читанных в вышеуказанном Императорском клиническом институте в 1888—89 гг., заявлял, что искать новые средства для практики следует согласно методу, предложенному Ганеманом³. Это не могло не вызвать тревогу ортодоксального медицинского истеблишмента.

Помимо душевредного влияния гомеопатов и их покровителей в российском обществе, вызывавшего вполне объяснимое раздражение аллопатов, были и иные события, не связанные впрямую с противостоянием аллопатии и гомеопатии, но также оказавшие свое влияние. Российские врачи, представленные в основном разночинцами, были довольно активной социальной группой с выраженной левой ориентацией. Себя они рассматривали исключительно верными друзьями народа, призванными служить ему с одной стороны, и просвещать и вести его "к новой России" с другой. Однако простой народ оставался довольно равнодушен к такой самоидентификации. Врачи, наряду с иными государственными чиновниками, рассматривались им как слуги режима, враждебного и чуждого. Холерные бунты 1892 г., направленные в том числе и против медицинского персонала и приведшие к жертвам среди последнего, стали тяжелым разочарованием для российских врачей. Они не имели средств против холеры и не желали перенимать их у гомеопатов, успешно лечивших эту болезнь еще во время ее первой панъевропейской эпидемии в 1830—32 гг. В то же время предлагавшиеся аллопатами меры дезинфекции и санитарии вызывали резкое противодействие населения, особенно сельского. Тем не менее аллопаты отказывались сделать напрашивающиеся выводы о неэффективности их терапии. Они искали врагов, виновных в их бедах… И таковые довольно легко находились в лице чиновников Министерства внутренних дел, отказывавшихся рассматривать глобальные планы по переустройству медицины России или устраивать для врачей их собственное министерство, земцев, "старорежимных помещиков", духовенства, знахарей, гомеопатов… Короче, врагами были абсолютно все, кто считал, что врачи должны искать новые методы лечения и лечить, а не сотрясать впустую воздух на бесконечных съездах и не выдвигать оторванные от реальной жизни прожекты.

Самому IX съезду Пироговского общества предшествовали бурные события 1903 г. Погромы и волнения оказали сильное влияние на все слои российского общества. В конце 1903 — начале 1904 гг. политическое положение в Российской империи еще более осложнилось. Тремя днями раньше врачебного съезда открылся съезд активистов в области технологического образования, выдвинувший ряд радикальных требований к царскому правительству (демократические свободы, восьмичасовый рабочий день, отмена религиозной и этнической дискриминации). Съезд был разогнан полицией 5-го января, как раз в день открытия Пироговского съезда, а его лидеры были арестованы. Кроме того, Пироговский съезд совпал с учредительным съездом Союза Освобождения, также потребовавшего перемен и громко заявившего о своей приверженности демократии.

На Пироговском съезде, собравшем 2136 врачей, царило общее возбуждение. Аудитории секций съезда были переполнены (до тысячи человек присутствовало в помещениях, рассчитанных максимум на 300–400 человек) и еще больше людей, толпящихся у входа на улице, ловили каждое сообщение со съезда. На таком фоне и состоялось "историческое" заседание секции (отдела) общественной медицины…⁴

С докладом "Врачи-гомеопаты", на основании которого съезд осудил гомеопатию, выступил одесский врач Антон Ценовский⁵. Фамилия эта, насколько мне известно, ни разу не появлялась ранее в какой-либо связи с гомеопатией. Два раза о нем позднее упоминал дюковский "Вестник гомеопатической медицины". В 1909 г. он сообщил со ссылкой на "Одесские новости" от 25 марта 1909 г., что Ценовский предложил Одесскому Ганемановскому обществу публичный диспут о гомеопатии. Когда же правление общества обсудило это предложение на собрании 30 марта и согласилось, Ценовский замолчал и эту тему больше никогда не поднимал⁶. В 1910 г. имя Ценовского вновь появилось в "Вестнике", но уже в совершенно другом контексте. Со ссылкой на "Земщину", "Вестник" сообщил, что Ценовский был осужден местным одесским судом за травлю в качестве "прогрессивного журналиста" "Одесского листка" персидского консула генерала Зайченко, и был приговорен к трем месяцам тюремного заключения. И Судебная палата, и сенат отклонили апелляции Ценовского и оставили приговор без изменений⁷.

Ценовский сразу взял быка за рога:

Знание и вера — старые и вечные антагонисты. Когда человек ничего не знал, он во все верил… И когда пришло знание, началась борьба. Борьба эта не окончена. Она продолжается ожесточенно и до наших дней…

Пока гомеопатией занимались отставные генералы и сердобольные дамы, это было невинной детской забавой. Люди, которым все равно делать нечего, играли в медицину как дети играют в лошадки. Но когда за это дело взялись врачи, это стало злом, с которым нужно бороться и которому нужно противодействовать.

Ведь вы посмотрите, как стоит вопрос: гомеопаты — такие же врачи как и мы, они тоже окончили университеты, тоже учились медицине. Но только это представители другой медицинской школы. Они — гомеопаты, а мы — аллопаты. Толпа не может ориентироваться в этом вопросе. Ей невозможно понять, что медицина может быть только одна, и что человек, окончивший медицинский факультет, с равным успехом может быть инженером, сапожником или гомеопатом. Университет не учит его ни тому, ни другому, ни третьему, университет тут ровно ни при чем. И если вы прибавите еще к этому постоянные подмигивания на конкуренцию, на то, что мы воздвигаем на гомеопатов гонения, как римляне на первых христиан, то действительно получается заколдованный круг…⁸

Все эти рассуждения в достаточно концентрированном виде действительно отражали недовольство и опасения российских аллопатов. Однако когда Ценовский начал делиться "некоторыми личными впечатлениями", быстро выяснилось, что он, как и иные его собратья по аллопатическому оружию, мало что о гомеопатии слышал. Так, по его мнению, для приема одной первоначально взятой капли исходного вещества в пятом десятичном разведении требуется сто лет, принимая по сто капель такого раствора в день⁹. Очень слабым оказалось и знакомство Ценовского с законами, регламентирующими использование гомеопатии в Российской империи. Например, он требовал запретить самостоятельное приготовление врачами гомеопатических лекарств и выдачу их иначе как посредством гомеопатических аптек¹⁰, в то время как именно это четко устанавливалось законом от 1833 г., который никто не нарушал и не собирался. Завершил же доклад Ценовский следующим образом:

Я хотел только здесь, перед лицом товарищей, снять маску с тех, кто топчет в грязь все, завещанное наукой и врачебной этикой, и из корыстных видов драпируется в недостойную врача тогу алхимика и чародея¹¹.

Не вполне в курсе дела оказался и следующий выступавший, д-р Тишков, заявивший, что надо, наоборот, ходатайствовать об отмене запретительных постановлений, мешающих гомеопатам доказать эффективность их метода в больницах. Таких постановлений никогда не было; гомеопаты могли свободно практиковать свой метод в больницах в России, если бы на это согласился главный врач. Но конечно же, в России было в принципе невозможно добраться до такого поста, благоволя гомеопатам. Тем не менее д-р Тишков подчеркнул, что проф. Эйхвальд смотрел на гомеопатию куда серьезнее докладчика; что же касается теоретических познаний Ценовского в области гомеопатии, то трудно не согласиться с утверждением Тишкова, что "с первых же слов докладчика [Ценовского]… стало ясно, что он вовсе незнаком с этим вопросом"¹².

Это было единственное выступление в защиту гомеопатии. Все остальные выступавшие единогласно гомеопатию клеймили.

Д-р Кириллов:

Гомеопатия не знахарство даже, а мошенничество, и притом привилегированное, так как у нас нет свободы знахарства. Гомеопатия имела резон 100 лет тому назад, когда шла перестройка нашей… терапии и господствовал нигилизм к старому аптечному арсеналу. Теперь же, когда выработались понятия о заразных болезнях и борьбе с ними, гомеопатия является злом, покушением на народное здравие…¹³

Д-р Путилов:

… Мы игнорировать их [гомеопатов. — А. К.], как раньше делали… в настоящее время не можем; гомеопатия для нас — воинствующая держава, с вызывающей заносчивостью невежества добивающаяся прав равенства. Гомеопаты открыто глумятся над вскормившей их медициной и медиками… Наша обязанность вразумлять заблуждающуюся интеллигенцию, и давно бы следовало это начать; наше молчание дало гомеопатии возможность усилиться; не забудем, что 25 лет назад гомеопаты в Санкт-Петербурге были совсем незаметны¹⁴.

Затем выступил д-р Калантаров, сообщивший о случае неудачного гомеопатического лечения опухоли матки, потребовавшем затем операции и лечения у невропатолога (настолько гомеопатическая терапия, не сумевшая решить проблему сопутствующего запора, "расстроила нервное состояние" больной). Вывод: аллопаты вынуждены поправлять промахи гомеопатов¹⁵.

Вслед за ним выступал д-р Андрей Шингарев (1869—1918), известный всем нам будущий министр Временного правительства от кадетов, злодейски убитый в больничной постели большевистской солдатней. Всего за два года до выступления на Пироговском съезде Шингарев имел возможность убедиться в том, что земские власти недовольны дорогим и неэффективным аллопатическим лечением и желают испытать гомеопатию; таким образом, тема эта была ему близка¹⁶. Шингарев не стеснялся:

Звание врача и гомеопата несовместимо. Если дипломированный врач опускается до гомеопатии, топча в грязь имена Вирхова и Манассеина¹⁷, то он тем самым уже исключил себя из сословия врачей¹⁸.

Следующим слово получил д-р Джордж Каррик (1840—1908), чья фамилия также известна из истории российской гомеопатии в качестве автора нескольких поверхностных антигомеопатических памфлетов и единственного аллопата, осмелившегося выступить с публичной лекцией против гомеопатии в Педагогическом музее. История российской медицины помнит его еще как основателя кумысолечебницы в Оренбургской губернии и автора памфлета "Полезно ли оспопрививание?" (1874), написанного в ответ на "Критический взгляд на оспопрививание" (1873) д-ра В. Рейтца. Он был так же краток, как и Шингарев:

Я читал Novum organon Ганемана и изумлялся изложенным там нелепостям. До составления своей книги Ганеман торговал бурой, предлагая ее как секретное средство от всех болезней. Его ученики пошли еще дальше. У них Conium в 300-м делении вызывает желание потянуть кого-либо за нос. Врачам не подобает иметь никакого дела с гомеопатами¹⁹.

Что же, в сравнении с этим последовавшее выступление д-ра Рубеля, в котором он призвал врачей "просвещать население, указывая на истинный характер гомеопатии и подчеркивая, что лечение лекарством не есть главное в медицине"²⁰, было просто верхом кротости и смирения. Но оно очень примечательно именно своими последними словами. Я должен здесь повториться: не только не имея надежных терапевтических средств, но и высокомерно не желая их от кого-либо перенимать, российские врачи считали своим основным долгом просвещение населения, и себя видели не столько целителями страждущих, сколько воспитателями и наставниками, указывающим "темным рабочим и крестьянам" и "заблуждающейся интеллигенции" верный жизненный путь. В свете этих диких воззрений фраза о том, что "лечение лекарством не есть главное в медицине", уже не покажется читателям столь нелепой. Гомеопаты же, заявлявшие, что они располагают действенными средствами и видевшие именно в лечении лекарствами предназначение врача, избегая при этом пустых разговоров о всеобъемлющем переустройстве жизненного уклада и организации здравоохранения, были для российских аллопатов настоящей костью в горле!

Затем слово для возражения вновь получил Ценовский, который заявил, что он "считает излишним проверять теории и более чем странные тезисы гомеопатов (одна фармакология чего стоит!) путем научно поставленных опытов"²¹. Показательно, что это заявление не вызвало никакой реакции со стороны присутствующих, которые, вне всякого сомнения, были знакомы с гомеопатией не более Ценовского, и также никогда не проверяли "странные" гомеопатические тезисы, особенно посредством "научно поставленных опытов".

Слово для вторичного возражения докладчику просил д-р Тишков, "но почетный председатель, находя вместе с большинством присутствующих вопрос исчерпанным, закрывает прения"²².

А вот и постановление: "Признавая гомеопатию одним из видов знахарства, Отдел считает всякое участие врачей в этом деле несовместимым как с научным званием, так и с этическими принципами врача. Что касается до борьбы с этим общественным злом, то самой существенной мерой этого рода нужно считать широкую гласность и популяризацию сведений по медицине и естествознанию"²³.

И снова я не могу не привлечь внимания к последней фразе. Чем собираются бороться аллопаты с "общественным злом"? Неужели новыми эффективными лекарствами и терапевтическими успехами, единственным методом доказательства в медицине? О, нет, эти глупости недостойны настоящих ученых. Они собираются бороться с гомеопатией... гласностью и сведениями по медицине и естествознанию!

Конечно, это постановление не могло принести гомеопатам никакого ощутимого вреда. Власти вообще традиционно игнорировали страстные призывы пироговцев²⁴, а в данном случае ведь и не было никакой законодательной инициативы. Однако, негласно представляя российскую врачебную профессию, съезд недвусмысленно предупредил русских докторов, что гомеопатическая ересь в рядах врачей более терпима не будет. И предупреждение это возымело свое действие…

Гомеопатия пережила Пироговское общество, благополучно скончавшееся в 1917 г., и, по иронии судьбы, под влиянием тех самых перемен, которое всеми своими силами приближало. Пережила это, переживет и многие другие. А рассказанная выше история останется позорным грязным пятном узости и нетерпимости на белом халате российских врачей.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Врач, 1887, 5, стр. 119.
²  A. Лозинский "Против гомеопатии. Полемические статьи", СПб, 1895, стр. 9, ссылка 1.
³  Э. Эйхвальд "Две лекции о специфическом способе лечения. Критический обзор лекарственных методов врачевания", СПб, 1895, т. 5, стр. 20 и 33–34.
⁴  Подробнее о IX съезде Пироговского общества и обстановке вокруг него см. соответствующую главу в книге Nancy Frieden "Russian Physicians in an Era of Reform and Revolution, 1856—1905", Princeton, 1981.
⁵ Согласно публикации в журнале "Нева", "Антон Антонович Ценовский (1863—1930) — доктор, журналист, музыкальный критик, сотрудник газеты 'Одесские новости', печатался в 'Русском слове', а с 1923 года работал в Москве в газете 'Труд'".
⁶ Вестник гомеопатической медицины, 1909, 12, стр. 375–376.
⁷ Вестник гомеопатической медицины, 1910, 11, стр. 342.
⁸  "Труды IX Пироговского съезда", СПб, 1905, т. 5, стр. 270–271.
⁹  Там же, стр. 271.
¹⁰  Там же, стр. 273.
¹¹  Там же, стр. 274.
¹²  Там же.
¹³  Там же.
¹⁴  Там же, стр. 274–275.
¹⁵  Там же.
¹⁶  Подробнее об этом см. главу "The Nizhnedevitsk zemstvo experiencе" моей диссертации и статью Е. Дюкова "По поводу протеста воронежских земских врачей против постановления Нижнедевицкого земского собрания о приглашении в земство врача-гомеопата".
¹⁷  Имя Вячеслава Манассеина (1841—1901), проф. Санкт-Петербургской медико-хирургической академии в 1875—1892 гг., которое ныне мало кому известно, в те времена, как мы видим, упоминалось в одном ряду с именем самого Вирхова. Манассеин был редактором им же в 1881 г. созданного журнала "Врач", прекратившего свое существование вместе со смертью его издателя. "Врач" имел большое число подписчиков, пользовался огромным авторитетом и в сущности его влияние на российскую врачебную профессию могло быть сравнимо с таковым Пироговских съездов. С самого начала "Врач" занял крайне непримиримую позицию относительно гомеопатии и врачей, ее практикующих, настраивая в таком же духе и своих читателей. Гомеопаты, естественно, платили Манассеину той же монетой, см. статью "'Врач' о гомеопатии".
¹⁸  "Труды IX Пироговского съезда", СПб, 1905, т. 5, стр. 275.
¹⁹  Там же.
²⁰  Там же.
²¹  Там же.
²²  Там же.
²³  Там же.
²⁴  В своей книге "Медицина России XVI—XIX веков" (Москва, 1996 г., стр. 339) Марк Мирский ссылается на сводку самого же Пироговского общества ("Журнал Общества русских врачей в память Н. И. Пирогова", 1904, 4, приложение, стр. VII), согласно которой за 20 лет существования Общества (с момента утверждения его устава в 1883 г.) "2/3 всех заявленных ходатайств остались безрезультатными, а именно 43% совсем не удостоены ответом, по 20,8% ответ был отрицательный, а в 2,8% носил характер формальной отписки".

ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ

• Труды IX Пироговского съезда. Доклад "Врачи-гомеопаты" и обсуждение его
• Н. И. Пирогов и гомеопатия