Оригинал здесь

12 июня 2001 г.

Я врач из Южной Калифорнии, сертифицированный специалист в психиатрии и неврологии. В настоящее время я специализируюсь на биомедицине аутизма как из личного интереса, так и отвечая на острую потребность постоянно растущего числа родителей в помощи для своих детей с этим диагнозом. Я была встревожена докладом, выпущенным Институтом медицины в понедельник и опубликованным в "Лос-Анджелес таймс" 23 апреля. Хотя я согласна, что долгосрочные реферируемые исследования пока не доказывают связи между MMR (комбинированной вакциной от кори, краснухи и свинки. — Прим. перев.) и аутизмом, я полагаю, что доклад вводит в заблуждение общественность, особенно родителей — настоящих и будущих. Специалисты, имеющие дело с постоянно растущим числом детей, страдающих аутизмом, имеют огромный объем клинических данных, говорящих о том, что безопасность вакцин нуждается в куда более тщательном исследовании.

На основании повседневной практики я как клиницист убеждена сегодня, что любой ребенок, получивший прививку от гепатита В при рождении, а потом положенные ревакцинации вместе с DPT (АКДС. — Прим. перев.), получает недопустимый уровень нейротоксина в форме этилртути в тимеросале, консерванте, используемом в вакцине. У любого ребенка с генетической иммунной восприимчивостью (а это примерно один из шести) это запускает ряд процессов, повреждающих мозг, кишечник, иммунную систему. К тому времени, когда приходит время получить прививку MMR, иммунная система настолько ослаблена у подавляющего большинства этих детей, что не может нормально воспринять тривакцину, и начинается регресс в заболевания аутического спектра.

История болезни большинства таких детей одна и та же. Сознательные родители делают своему ребенку все обязательные прививки, затем следуют многократные ушные инфекции, многократные курсы антибиотиков, развитие пищевой непереносимости (особенно пшеницы и молочных продуктов) и аллергии, хроническая диарея или запор, постепенное ограничение рациона питания, нарастающие признаки когнитивных дефицитов, таких как исчезновение зрительного контакта, нетерпимость к переменам в привычном, отсутствие интереса к социализации и отношениям с другими людьми, задержка речевого развития. Последнее и заставляет большинство родителей обращаться за помощью для своего ребенка, даже если они ничего не знают о синдромах аутического спектра (а большинство родителей не знают). Затем часто происходит следующее: педиатр говорит родителям, что "это всего лишь детский понос" (у ребенка месяцами отсутствует оформленный стул), или "он выглядит вполне нормальным, некоторые дети просто начинают говорить позже, чем другие" (никаких слов в 18–24 месяца) и т. д., и диагноз откладывается на еще более позднее время. ЭТО С МЕДИЦИНСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БОЛЬНЫЕ ДЕТИ!! Их желудочно-кишечный тракт настолько поврежден сначала введенными токсинами, затем вторжением болезнетворных микроорганизмов, особенно дрожжевой инфекцией, и затем приемом в пищу продуктов, таких как молоко и пшеница, которые они не могут переработать, что в итоге начинается голодание мозга, который не может развиваться и воспринимать мир так, как это делает мозг здорового ребенка.

Они отчаянно нуждаются в специальном раннем педагогическом вмешательстве, чтобы помочь мозгу быть восприимчивым. К счастью, об этом уже хорошо известно и обычно это доступно. Параллельно эти дети нуждаются в раннем биомедицинском вмешательстве, чтобы вылечить пищеварительную, иммунную и нервную системы, чтобы они начали адекватно функционировать. Они нуждаются в коррекции диеты и исключении токсичных продуктов и веществ, патогенных для кишечника и мозга, чтобы их истощенный мозг мог развиваться должным образом. Они нуждаются в специальных витаминах и минералах, чтобы компенсировать химические отклонения, произведенные токсинами и последующим неврологическим голоданием.

В последние несколько лет тысячи детей получали лечение методами орального хелатирования, чтобы уменьшить интоксикацию организма тяжелыми металлами, такими как свинец, ртуть, мышьяк и алюминий. Клиницисты, отваживающиеся отступить от медицинских шаблонов и использовать эту форму лечения, получают хорошие, а иногда удивительные результаты этой очень безопасной терапии. Как при любом лечении, чем раньше оно у детей начинается, тем более вероятен успех. Протоколы этого нового метода еще меняются, но за детьми ведется пристальное наблюдение с контролем мочи и крови, чтобы удостовериться, что их здоровье в процессе лечения не ухудшается. Это длительный процесс; тяжелые металлы, которые стали частью их клеточной структуры, не уходят легко. Дети нуждаются в тщательном наблюдении, и особое внимание в этой терапии должно быть уделено применению питательных веществ, витаминов и минералов. В своей практике я была поражена улучшениями у многих детей, которые начали программу добавок минералов, витаминов и нутриентов еще до того, как стали принимать лекарства для хелатирования.

Каждый ребенок — это сложная уникальная биохимическая и психологическая система, и он должен быть оценен, обследован и пролечен индивидуально. Поэтому этот вид лечения более длителен и сложен и он предъявляет больше требований к родителям, ребенку и специалистам, чем обычный медико-фармацевтический подход, и нерентабелен для перегруженных специалистов, руководствующихся интересами бюджетов страховых программ. Существует огромная потребность в образовании врачей в этой области, равно как и потребность в том, чтобы страховые компании признали новые методы лечения, которые в конце концов внесут огромный вклад в дело ранней помощи при этих расстройствах. Остро необходимы клиники ранней диагностики, где заинтересованные врачи и другие медики могли бы оценить состояние этих детей и порекомендовать родителям наилучший способ предотвратить пожизненную инвалидность. Недавно на ежегодной педиатрической конференции Национального института здоровья в городе Вифезда, штат Мериленд, один из руководителей сказал, что предполагаемая пожизненная стоимость обучения и лечения ребенка с аутизмом составляет два миллиона долларов! Калифорнийская школьная система получила 700 новых случаев аутизма менее чем за три последних месяца. Наши системы образования и здравоохранения просто не справляются с этой колоссальной проблемой. Бóльшая часть миллионов, выделенных для изучения аутизма, тратится на туманные генетические исследования грызунов в университетах людьми, которые, вероятно, никогда не видели ребенка с аутизмом, в то время как тысячи детей ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС остро нуждаются в медицинской диагностике, лечении и надлежащей педагогической коррекции — это равносильно игнорированию проблемы.

Я считаю, что рассмотрение MMR вне контекста всей программы вакцинации и объявление ее безопасной лишь усыпит бдительность родителей и исследователей и подвергнет опасности еще больше детей, пока мы будем разбираться в этой сложной ситуации.